МУШИНАЯ ОХОТА

Дмитрий Новиков

Мушиная охота

Привет, я Димка.

     Уже середина летних каникул и мы живём на даче у дедушки. С этого понедельника мой папа в отпуске. Сегодня пятница и мы все ждём товарища папы дядю Диму — моего тёзку. Он приедет помочь папе с забором и привезёт сварочный аппарат. А ещё папа говорит, что дядя Дима — рыбак и постоянно возит с собой удочку. Рядом с нашими домами протекает небольшая красивая река Воря.

     Вечером он приехал, жарили шашлыки, пили чай из самовара, который с трубой и топится деревянными щепочками. Самоварный чай из дедушкиного самовара самый вкусный. Дядя Дима подарил мне большую коробку с отсеками, как у папы, для блесен или винтиков. Коробка предназначалась для моей коллекции древних окаменелостей, которые я собирал, а мама называла окаменелости грязью и запрещала приносить их в дом. В придачу к коробке, он подарил мне просто огромный «чёртов палец» по размеру как сникерс. Я таких никогда не находил и спросил: «А откуда такой?». «С берега Москвы реки, у Братеевского моста нашёл», — ответил он. «В Москве?! Быть не может! Я думал, что таких можно найти только на дне древнего высохшего моря». Удочку дядя Дима и вправду привез, а была она в специальной трубе. Сказал, что обязательно сходит на рыбалку на нашу интересную речку. «Что такого интересного в нашей речке? — думал я, речка как речка, весной правда очень много байдарочников проплывает». Всю субботу и воскресенье он с папой и дедушкой делали забор. Мне повезло, дали посмотреть на сварку через специальную маску. Через неё было видно, как горит и плавится металл.

Дядя Дима приехал к нам на несколько дней, поэтому не очень торопился с рыбалкой. Забор сделали из железа и деревянных досок, всем понравилось.

— Дима, у тебя есть сачок для ловли бабочек? — спросил меня дядя Дима.

— Есть, — ответил я, — и коллекция бабочек есть.

— Пойдёшь завтра со мной на мушиную охоту?
— Куда? — переспросил я.

— На мушиную охоту, — повторил дядя Дима и заулыбался.

— Да, — как-то неуверенно согласился я.

«Какая такая мушиная охота, — думал я, — бабочек ловить интересно, а мух зачем? Они некрасивые, и не ловил я их никогда, разве что оводов с ребятами ловили и привязывали к лапкам нитки».

Наступило долгожданное утро, и мы вдвоём вышли на мушиную охоту. У меня был сачок, коробка для бабочек и еще я взял железную банку из-под леденцов для мух. Рано мы не пошли, ждали пока подсохнет роса и вылетят мухи. У дяди Димы тоже был сачок. Его сачок был больше моего и странной формы: как половинка огурца и ручка короткая, чуть больше ладони. Но зачем он взял с собой чехол-трубу, где лежала удочка, если пошли ловить мух? Ответ на вопрос пришёл сам собой: папа с дедушкой на спиннинг ловят, а если не ловится, то донки ставят. Как говорит дедушка: «Одно другому не мешает!». Шли вдоль реки по тропинке, и тут мимо моего носа пролетела сетка сачка дяди Димы, он быстро и ловко из своего сачка вынул стрекозу «Пирата». Это такая огромная стрекоза — желанная добыча любого мальчишки, он улыбнулся и протянул её мне. Я спрятал её в своей коробке. Потом и я поймал «шоколадницу». Дядя Дима сказал, что это «Адмирал». Подходя к самой реке, он обратил моё внимание на небольшой рой прозрачных бабочек, которые висели на одном месте, но если присмотреться они летали странным образом.  Поднимались и опускались на 50 сантиметров то вверх, то вниз, и эта стайка висела над землёй на высоте около двух метров. Взяв у меня сачок и проведя им через эту стайку, дядя Дима вынул из сачка бабочку. На обычную бабочку она не похожа: крылья не такие, хвост как у жужелицы — раздвоенный, тельце изогнутое прозрачно-серое. «Подёнки, — так назвал он этих бабочек. — Вот на них и будем охотиться!». И тут  из глубины кармана он достал коробку. Открыв её, он начал сравнивать содержимое с пойманой подёнкой. У папы была точно такая же коробка приманок с прозрачной крышкой сверху и снизу. Только у папы в ней лежали блесны в отсеках, а тут они были воткнуты в поролоновую пластину с прорезью. Так дедушка хранит свои мормышки для зимней рыбалки. Это были мухи для рыбы.

Мухи сидели — каждая на своём крючке. Они были разные: большие и наоборот маленькие, пёстрые и бесцветные, пушистые, гладенькие и вызывали восторг от того как были сделаны. Птичьи перья — это мушиные крылья. Тельце сделано из ниток или пушистых верёвочек и очень напоминало гусеницу. У одних крылья большие и пушистые, у других — тоненькие и длинные. С другой стороны коробки мухи были совершенно другими: маленькие и еще меньше, гладенькие, с небольшими лапками и совсем без лапок. Головы их были жёлтыми или серебряными. С этой стороны коробки мухи были некрасивыми, не такими как с другой стороны коробки. Выбрав из коробки серо-прозрачную муху, дядя Дима сказал:

— Вот на эту и будем охотиться за рыбой в вашей реке.

— Но она некрасивая, — возразил я.

— Это для тебя она некрасивая, а для рыбы — объедение.

Отложив муху и закрыв коробку, он стал доставать удочку из трубы. Достав чехол из трубы, он развязал завязочки и начал собирать удочку. Удочка состояла из четырех частей. Цвет её тёмно-зеленый, но в тоже время кажется, что она стеклянная из-за изумрудного отблеска, появляющегося внутри удочки, когда на неё попадают лучи солнца. Она похожа на папин спиннинг, только он у него из двух частей, а по длине они одинаковые. Вот катушка «допотопная», как у дедушки на его бамбуковой удочке. Круглый барабан с ручкой, без откидной дужки, как у папы, которую я иногда забываю открывать, когда папа даёт мне сделать заброс его спиннингом. И крепится она на самом конце рукоятки такого спиннинга, я такую не видел. Леска вообще странная, как говорит дедушка «на крокодила» — толстая, этот прозрачный поводок привязан к пластиковому шнуру, который ещё толще и цвет этого шнура не рыболовный: ярко-оранжевый. «Кого такой веревкой с леской можно ловить в нашей маленькой речке Воре?» — думал я. Собрав свой спиннинг и привязав к леске выбранную муху, он зашёл в реку в забродных сапогах. Наша речка от 3-х до 8-ми метров в ширину и до 2-х метров глубиной, с обрывистыми и извилистыми берегом, поросшим лесом. Течение быстрое, вода прозрачная и холодная. Зайдя в реку и встав посередине, он стал стягивать шнур-веревку с катушки. Выпустил необходимое количество шнура в воду и одним взмахом оранжевый шнур поднялся в воздух. Раскачивая удочку то вперед, то  назад, оранжевая лента летала неслышно и красиво как лассо ковбойцев. И тут в один взмах всё вытянулось в одну линию и неслышно опустилось на воду. Муха ударилась о листву дерева, нависшего над рекой, соскользнула по листве и упала в воду. Был виден всплеск в том месте, где упала в воду муха, и тут сразу рывок — кончик удочки загнулся и заходил ходуном. Рыба! Сердце заколотилось, глаза загорелись и тут я увидел рыбу. Плотва была на крючке. Поддев рыболовным сачком рыбу, дядя Дима вынул её из воды. Рыба поймана! Плотва! Я запрыгал от радости и волнения. Огромная плотва! Я увидел ещё когда она была в воде, что рыба большая — как маленькая бутылка кока-колы. Таких больших не видели и не ловили в нашей речке.

— Готово, – сказал дядя Дима, снимая рыбу с крючка, — хороший голавль!

— Какой такой голавль? — удивился я, — это же плотва!

— Нет, не плотва, вот смотри внимательно: да рыба похожа на плотву, но голова как у бычка – ротана, поэтому и зовут её голавль.

— Я и не знал, что такая рыба водится в нашей речке!

— Очень пугливая и осторожная рыба, — продолжил дядя Дима, — ловить её сложно, но интересно.

Снятую с крючка рыбу он положил в плетёную корзину, висевшую на поясе. А я думал, что это пикниковая корзина, в которой термос и бутерброды. Странная корзина для рыбы, не садок как обычно и не ведро с водой. Мы перешли на другое место, поймав ещё двух голавлей, мы отправились домой.

На обратном пути к нашей даче мы поймали несколько бабочек подёнок. Я раньше особо не замечал их и никогда не ловил. Они были некрасивые, серые или коричневые, немного прозрачные, не то что шоколадницы. Они другие: непохожи на обычных бабочек, стрекоз, жуков и летают странно, особым способом.

Увидев нас, дедушка крикнул мне: «Как нахлёст?!» «Какой такой нахлёст?» – удивился я. Подошедший к нам папа сказал, что рыбалка, с которой мы пришли, называется  нахлыстом. «Но мы же ходили на мушиную охоту», – смущенно ответил я. Охота удалась. В моей коллекции появились «рыбные» бабочки подёнки:  не цветастые, но уловистые.